Из опыта работы психотерапевта

Пару лет назад встречался с врачом-психотерапевтом, специалистом по семейным взаимоотношениям Фрэнком Пьюселиком (США). По его словам, он является одним из основоположников нейро-лингвистического программирования (НЛП). Самое интересное, на что здесь стоит обратить внимание - это рассказ про девочку, с которой ему довелось работать. История получилась трогательная. Ее и стоит прочитать (литературная правка минимальна).

- Почему вы занялись НЛП?

- Наверно, причина тому уходит корнями в мое детство. Я вырос в семье, которая с моей точки зрения была не совсем здорова. Еще ребенком я понял, что хороших семей гораздо меньше чем плохих. Позднее я заметил, что те люди, которые преуспели в этом мире и чего-то достигли, вышли из счастливых и что самое главное полных семей.

Почему именно НЛП? Сегодня большинство психологов выбирают какую-то определенную школу психотерапии и предпочитают работать только в этом ключе. Нейро-лингвистическое программирование - это набор терапевтических умений и стилей. Каждая семья имеет свой собственный стиль, свой определенный неповторимый клубок проблем. Если я действительно хороший психотерапевт, то я не буду "подгонять" свои стили работы под семью, я просто создаю новый с иголочки стиль, идеально подходящий семье, отвечающий всем ее проблемам. Многие психологи наоборот "подгоняют" семью под свою терапию и часто на этом прокалываются.

- С чем чаще всего к вам обращаются американские семьи?

- В основном это семьи, где у детей возникает конфликт с законом, когда они убегают из дома, принимают наркотики, совершают насилие, например, нападают на своих родителей, или же выходят из-под контроля. Как правило, мне приходиться работать с категорией самых трудных случаев, когда другие специалисты не смогли оказать квалифицированной помощи.

- Припомните наиболее яркий случай из вашей практики?

- Как-то меня попросили поработать с девочкой-подростком. Она постоянно ввязывалась в драки, часто после школы не возвращалась домой, совершала кражи в магазинах. Ее боялись не только одноклассники, но и старшая сестра и даже мать. Эта девочка обладала всеми признаками мужского характера.

Я с ней несколько раз встретился, но поддерживать разговор она категорически не желала. Мало по малу мы, наконец, пришли к таким взаимоотношениям, что при встрече приветствовали друг друга, ударяя кулаком по плечу. Как только мы заканчивали разговаривать, я ей говорил: “Ну ладно, вали отсюда, дурочка”. Мы улыбались и она уходила. После 4 встречи я понял, что мне надо встретиться со всей семьей.

Дверь открыл ее отец и спросил: “Ты что ли терапевт?”. “Да, сэр” - ответил я. “Ты пришел сюда, чтобы рассказать, как мне обращаться с моей семьей?”. “А ты чего хочешь? А что если я тебе и объясню как надо обращаться? Но если я не смогу этого сделать, то возьми меня за галстук и выкинь во двор, потому что я думаю, никто не имеет право вот так просто приходить к тебе в дом и объяснять, что тебе делать со своей семьей” - сказал я. “Ну ладно, - ответил отец, - заходи”.

Я зашел. Там сидели отец, мать, сестра, и эта девочка, мой друг. Было видно, что ей это все совершенно не нравится. Мы, как и раньше с ней поздоровались, ударив друг друга и только после этого она улыбнулась. Дальше началась работа внутри семьи. Наблюдая за девочкой, я заметил, что она очень часто наблюдает за своим отцом, но только тогда когда он не смотрел на нее. Более того, когда отец говорил о чем-то мягко и вежливо, девочка расслаблялась, и ее мускулы теряли напряжение. Она очень любила своего отца, но как вы понимаете он об этом не знал. Как- то я спросил девочку: “Есть что-нибудь такое, что ты давно хотела бы сообщить своему отцу”. Я дал ей листок бумаги и попросил ее это написать. Она написала, но потом все быстро перечеркнула. И так 11 раз. Когда она мне отдала эту бумажку, и я прочитал, что там было написано, то заплакал. Там было 11 раз написано: “Я тебя люблю” и 10 раз это перечеркнуто. Девочка не была против, чтобы я показал ее отцу. Он прочитал и тоже заплакал. Это было началом успешного воссоединения семьи.

Как выяснилось, сам отец в детстве не был благополучным ребенком; он постоянно дрался в школе, подолгу не возвращался домой, родители его боялись. Я спросил: “Тебе ничего не напоминает эта ситуация?”. Он посмотрел на свою дочь, и я надеюсь все понял. Мне известно, что многие терапевты работали с этой семьей, но не добились существенных изменений.

- Вы считаете, результат стал возможен именно благодаря НЛП?

- Да. Ведь для того чтобы установить контакт с ребенком я говорил не о том какие у нее проблемы, о чем ей разумеется не нравилось говорить, а о том, что она делала для своего удовольствия. Мы, например, говорили о том, сколько длилась драка, в которой она принимала участие, и кто победил. Мало по малу я переводил разговор на темы, которые ей не нравились. Но как только она закрывалась, мы возвращались обратно к дракам, ее друзьям. То, что я использовал в нейро-лингвистическом программировании, называется присоединение. С каждым членом семьи я разговаривал на его собственном языке. Когда я говорил с отцом, то выпрямлял спину, смотрел ему прямо в глаза, говорил очень логично, четким, сдержанным, и твердым голосом. Я не навязывал свои услуги, и наоборот всем своим видом показывал, что отец в силах сам справиться с возникшими проблемами. С его женой я наоборот говорил мягко, медленно, более эмоционально.

- Чтобы вы посоветовали русским семьям принять во внимание?

- Важно понять, что детям нужны позитивные родители. В нормальной гармоничной семье отец должен быть сильным, защищающим, ответственным, здравомыслящим и потом нежным, эмоциональным. Мать должна быть ласковой, доброй, любящей, но не худо, если дальше она будет интеллектуальной, решительной. Детям очень важно знать, что в их семье все в порядке. Для этого родителям надо поменьше жаловаться на то, какая трудная жизнь, чтобы ребенок не терял так необходимое ему чувство безопасности. Иначе родители не оставят ему надежд на будущее.

Подготовил: Константин УФАЕВ

Назад к списку публикаций>>>